Гребанный легилимент! [Локи, ну на Х**?]
Я стоял под душем и смотрел, как с моих рук, плеч, по ногам стекала кровь. И это было...приятно. И невыносимо одновременно.
"Возвращение в старый, холодный дом не принесло мне счастья или успокоения.
Я все еще ощущаю его тепло. В каждом углу. В каждой складке холодной постели. В каждой строчке неотправленного письма, которые хранятся в маленькой шкатулке.
Не думал, что когда-нибудь сюда вернусь. Но сейчас, наверное, это единственное место, куда я могу прийти.
Единственное место, где могу остаться, не боясь быть засмеянным или смотреть на то, как кто-то проходит мимо с фразой на губах "Он выглядит несчастным".
В этом доме нет места жалости.
Ни с чьей стороны - ни с моей к себе, ни с вашей ко мне.
Махровое полотенце, запотевшее зеркало и ванной и нежелание стирать эту пелену, что бы не увидеть рядом с собой еще кого-то.
Не увидеть в глазах...
Тяжелый вздох, снова горячая кружка в руках и обжигающий чай.
Когда-то я любил возвращаться, когда никого нет дома.
Спокойно проходил в комнату, раздевался, делал чай, что-то из еды, садился за стол и занимался своими делами.
И меня ждал один единственный человек, который до сих пор остается светом внутри меня. Которого с нетерпением ждал я сам, если его не было в онлайне.
Он умеет лечить душу. Закрывал старые засохшие шрамы и убирал боль.
Сейчас это приходится делать самому.
Вгрызаясь зубами в руку, что бы не сорваться от бессилия. И в гулкой тишине, с шумом опускаться на пол около кровати, и закрывать лицо руками.
Сейчас это почти невыносимо.
Хоть и бывает редко.
Теперь в этом доме пусто, холодно, неютно и до осточертения невыносимо.
И никто тебе не говорит - Окаэри.
Знаете, хорошо, когда есть те, кто вас ждет.
Не важно, близко они или далеко.
Просто хорошо.
Цените их. И не отпускайте."
- Я дома. - сказал рыжий книжник и отложил тетрадь. - Вот я и дома. С возвращением.
Но в ответ прозвучала лишь тишина.
- Окаэри...
"Возвращение в старый, холодный дом не принесло мне счастья или успокоения.
Я все еще ощущаю его тепло. В каждом углу. В каждой складке холодной постели. В каждой строчке неотправленного письма, которые хранятся в маленькой шкатулке.
Не думал, что когда-нибудь сюда вернусь. Но сейчас, наверное, это единственное место, куда я могу прийти.
Единственное место, где могу остаться, не боясь быть засмеянным или смотреть на то, как кто-то проходит мимо с фразой на губах "Он выглядит несчастным".
В этом доме нет места жалости.
Ни с чьей стороны - ни с моей к себе, ни с вашей ко мне.
Махровое полотенце, запотевшее зеркало и ванной и нежелание стирать эту пелену, что бы не увидеть рядом с собой еще кого-то.
Не увидеть в глазах...
Тяжелый вздох, снова горячая кружка в руках и обжигающий чай.
В сумке валяется тетрадь с записями последнего времени проведенного вдали от дома. От Семьи. От... Через какое-то время придется ее открыть, что бы переписать на чистовую важные моменты, сны, мысли и просто желания.
Придет время, когда наступит рассвет, в комнате снова похолодает и эта прохлада проникнет глубоко внутрь. Что бы заморозить до конца зимы. Хотя бы то, что так нестерпимо причиняет боль.
Когда-то я любил возвращаться, когда никого нет дома.
Спокойно проходил в комнату, раздевался, делал чай, что-то из еды, садился за стол и занимался своими делами.
И меня ждал один единственный человек, который до сих пор остается светом внутри меня. Которого с нетерпением ждал я сам, если его не было в онлайне.
Он умеет лечить душу. Закрывал старые засохшие шрамы и убирал боль.
Сейчас это приходится делать самому.
Вгрызаясь зубами в руку, что бы не сорваться от бессилия. И в гулкой тишине, с шумом опускаться на пол около кровати, и закрывать лицо руками.
Сейчас это почти невыносимо.
Хоть и бывает редко.
Теперь в этом доме пусто, холодно, неютно и до осточертения невыносимо.
И никто тебе не говорит - Окаэри.
Знаете, хорошо, когда есть те, кто вас ждет.
Не важно, близко они или далеко.
Просто хорошо.
Цените их. И не отпускайте."
- Я дома. - сказал рыжий книжник и отложил тетрадь. - Вот я и дома. С возвращением.
Но в ответ прозвучала лишь тишина.
- Окаэри...
